Первое симфоническое сочинение Скрябина, оркестровые трюки из первой оперы Стравинского, конспирология последней партитуры Рахманинова и русские арии для баса в Национальной филармонии.
В этом сезоне филармония с особенной разборчивостью перелистывает страницы русской музыкальной классики. Параллельно циклу концертов дирижера Романа Кофмана «Все симфонии Чайковского» (всего Моцарта, Бетховена, Шуберта маэстро исполнил в предыдущие сезоны) идет абонемент Николая Дядюры «Симфоническое измерение», где нас еще ожидают «Шопениана» Глазунова и Скрябин, представленный «Поэмой огня» и Первым фортепианным концертом. А Национальный симфонический оркестр под управлением Владимира Сиренко представляет свой вечер русской музыки.
Собранные вместе сочинения Александра Скрябина, Игоря Стравинского и Сергея Рахманинова очерчивают диапазон не только стилей, в которых работали русские композиторы-симфонисты от рубежа двух прошлых столетий до 1940‑х — вынеся за скобки все советское, — но и питавшую их философию.
Символизм Скрябина представлен первой его оркестровой вещью — короткой симфонической поэмой «Мечты» (1898). Ритмические и акустические ухищрения Стравинского — фрагментом из его первой оперы «Соловей» (1916), завершенной уже после триумфа первых трех балетов, в которых композитор предъявил чрезвычайные требования к симфоническому инструментальному составу и свое умение добираться, подобно лингвисту-исследователю, до смысловой первоосновы элементов музыкального языка. Последняя партитура Рахманинова — написанные вблизи Нью-Йорка полнометражные «Симфонические танцы» (1941) — испещрена красноречивыми «знаками», из которых музыковеды складывают самые разные концепции композиторской картины мира, сходясь в одном: это сочинение производит впечатление тайнописи.
Волей маэстро Владимира Сиренко, умеющего расслышать и вызвучить в самых разных произведениях интересные взаимосвязи, а может, волей случая (за две недели до концерта планировалась совсем другая программа) в центре этой части музыкального мира оказывается человеческий голос. А именно — бас, основа основ акустики и, похоже, русского представления о мироздании. В этом представлении низкий мужской голос не только принадлежит эпическому богатырю, но и воплощает силу духа, присущую столь непохожим персонажам, как мудрые отшельники, уравновешенные отцы семейств, лиричные молодые люди с глубокой и широкой душой.
Арии русских композиторов исполнит солист Национальной оперы Украины Тарас Штонда, которого приглашают в спектакли и на фестивали знаковых музыкальных городов Европы. В феврале Штонда выступал на XXXII Международном оперном фестивале имени Шаляпина в Казани, на родине прославленного баса-эталона. В русской части обширного репертуара Штонды есть шаляпинские партии, требующие необычайной голосовой выразительности и гибкости, а равно актерского дарования (Борис Годунов, Досифей из опер Мусоргского), и другие роли. Он поет пылкого рахманиновского Алеко и побеждающего сказочных великанов и колдунов глинкинского Руслана, сумрачного Князя Игоря и коварного Князя Галицкого авторства Бородина, несколько партий из опер Чайковского: Кочубей, Король Рене, муж онегинской Татьяны Гремин.
Появление этих наделенных голосом персонажей вполне человеческого масштаба предварено романтически-восторженными скрябинскими мечтами. Затем им предстоит выдержать искушение блестящими, ювелирно выделанными руладами, щелчками и прочими искрометностями хитрейшей механической конструкции — воплощенной Стравинским «Игрой искусственного соловья» из сказки Андерсена о китайском императоре, которому это увлечение едва не стоило жизни. После чего антракт, как способ переключения в совершенно другой регистр людского бытия, где действуют иные силы. Рахманиновские «Симфонические танцы» нужно понимать одновременно и как танцы-шманцы с джазовым привкусом, и как данс-макабры, дышащие средневековым смертоносным разгулом, успокоить который призваны реминисценции из древнерусских церковных знаменных распевов.
«Вечер русской музыки»
Киев, Национальная филармония Украины
24 марта, 19:00