Гниющие сокровища

Во Франции не только замки и церкви, но и любая приличная ферма таит секреты, достойные пера Дэна Брауна. На одной такой в прошлом месяце обнаружили забытую коллекцию из 100 раритетных автомобилей.

Подобные находки похожи на сказку. Некий коллекционер за бесценок покупает заброшенное хозяйство и обнаруживает за дверьми с проржавевшими петлями ряды нетронутых раритетов. Но так бывает. Недавно британская чета за бесценок купила в Португалии настолько обширное и заброшенное поместье, что некоторые постройки они удосужились проинспектировать уже только после совершения сделки. В одной из них новые хозяева обнаружили покрытую 40‑летним слоем пыли подборку из 180 автомобилей, в которую входили редчайшие болиды «Формулы-1», каждый из которых стоил как само поместье.

Но буквально три недели тому в Ньоре, на западе Франции, случилась еще более невероятная история. После смерти Жака Байона, сына некогда богатейшего транспортника региона Роже Байона, наследников известили о том, что им теперь принадлежит ферма, расположенная в крохотной деревушке, которую найдешь еще и не на каждой карте региона Пуату. Во флигеле, в сараях, в хозпостройках и просто под навесами фермы оказались рассредоточены более сотни олдтаймеров, многие из которых в среде коллекционеров считались навсегда утерянными. Байон-старший, молодость которого пришлась на межвоенное лихолетье, не просто увлекался автомобилями, он, как и большинство детей той поры, умел делать все из ничего. Начав с переоборудования армейских тягачей и артсистем в грузовики и прицепы, Роже к 40 годам стал владельцем крупнейшей в регионе транспортно-экспедиторской компании. И даже всерьез подумывал о выпуске спорткаров имени себя. Достаточно сказать, что один из его автомобилей — прогулочный родстер а-ля Bugatti Тype 44 — экспонировался на Парижском автосалоне 1950 года. Но R. Baillon Transport отнимал слишком много времени, и от юношеской мечты пришлось отказаться. Не в последнюю очередь потому, что рынок французских автомобилей высшего класса словно прокляли: после 1945 года один за другим обанкротились все гранды, а новые надолго не задерживались. Магнат увидел свое предназначение в другом — сохранить для страны ее великое автомобильное наследие. Ведь вплоть до Второй мировой войны именно французский автопром был законодателем мод. Обстановка к созданию подобного музея, что называется, располагала — как раз к концу 1950‑х европейская промышленность снова встала на ноги и принялась штамповать принципиально новые модели, в одночасье превратив в старье все, что до войны считалось авангардом инженерной мысли. Так что Байон скупал спортивные и представительские автомобили, некогда стоившие как парижские особняки, чуть ли не по цене металлолома.

Но увы, как и в свое время братья Шлюмпф (см. июньский Capital Time — Авто), предприниматель слишком увлекся своим хобби и оказался совершенно не готов к накрывшим Европу топливному кризису и экономическому коллапсу. Не спасла даже распродажа наиболее раритетных моделей — цены на них начали обгонять стоимость современных авто только в начале 1980‑х. И в 1978 году R. Baillon Transport был объявлен банкротом.

Подобную находку можно сравнить с открытием гробницы Тутанхамона, считавшейся до 1922 года выдумкой

А теперь представьте себе трепет коллекционеров, узнавших об автомобилях, вернувшихся из небытия. Ведь считалось, что, пытаясь остаться на плаву, Байон распродал все собрание. Поэтому никто из коллекционеров и их эмиссаров, обследовавших с металлоискателем буквально каждый закоулок Франции, так и не попал на территорию заветной фермы. Хотя обнаружить импровизированную экспозицию было проще простого — большинство автомобилей просто стояло под сколоченными на скорую руку навесами. Климат заболоченного запада Франции — не чета сухой и солнечной Португалии и не способствует сохранению деревянных остовов и кузовов, в лучшем случае обтянутых сыромятной кожей. Еще хуже пришлось кузовам из стальных листов, не знавших антикоррозийных покрытий — раньше, как только появлялись очаги ржавчины, хозяин просто менял кузов на новый. Так что треть собрания в буквальном смысле превратилась в труху и сегодня может разве что помочь составить общую картину пластических ключей довоенной поры.

Нужно отдать должное Роже Байону как коллекционеру — он собирал исключительно престижные, редкие и дорогие экземпляры. Большая часть французских авто на ферме — не просто высшего класса, но и от поставщиков королевских и императорских домов — Delage, Delahaye, Delaunay-Belleville, Hispano-Suiza Panhard-Levassor, Voisin. Это значит, что большинство из них не просто оснащалось уникальными кузовами, но и изготовлялось по индивидуальным заказам. А то и вовсе являлось единственным в своем роде, как Talbot-Lago T26 Cabriolet, принадлежавший королю Египта и Судана Фаруку I.

По заключению экспертов из аукционного дома Artcurial Motorcars, проводивших первичную оценку коллекции, восстановлению поддается порядка 60 экземпляров из собрания Байонов. Причем два самых ценных олдтаймера оказались и вовсе на ходу. Во флигеле, прикрытые связками газет и журналов, бок о бок стояли Maserati A6G 200 Berlinetta Grand Sport Frua 1956 года и Ferrari 250 GT SWB California Spider 1961 года. Предварительный эстимейт одного из трех выпущенных A6G Gran Sport с кузовом Петро Фруа — порядка €1,5 млн. А вот California Spider, пусть и выпущенная в 37 экземплярах, оценивается минимум в €12 млн, поскольку, помимо исторической редкости, обладает и особой биографической ценностью — когда‑то она принадлежала актерам Жерару Блену и Алену Делону и регулярно попадала в объективы папарацци.

Сейчас коллекцию перевозят в Париж для оформления необходимых документов и проведения первичных восстановительных работ, чтобы 6 февраля она смогла предстать перед посетителями Retromobile — самой престижной винтажной выставки. В рамках этого мероприятия Artcurial Motorcars проведет аукцион забытой коллекции.