Вон из ряда

Anna-Karin Karlsson

Зрелищная оптика наступает на пятки статусной.

«А что у вас есть из ряда вон выходящее?». Консультант оптического бутика «Николен» недоуменно пожимает плечами. Оглядевшись, понимаю бессмысленность вопроса: вон из ряда выходит всё.

Еще недавно оптическая продукция в витринах напоминала армейские подразделения.

Теперь же очки смахивают на диких животных в естественной среде обитания: вот-вот прыгнут и сами сядут на нос. Девиз отрасли «ничто не слишком», похоже, понравился потребителю.

Моя собеседница достает из витрины результат коллаборации Джереми Скотта с нишевым британским брендом Linda Farrow. Прямоугольные линзы «телеочков» обрамлены ободками из ламинированного ацетата, на нижней части которых расположены кнопочки, как у настоящего телевизора.

Над правой линзой красуется металлическая антенна, напоминающая рога улитки. Я надеваю этот арт-объект и моментально становлюсь лет на 70 старше, что, впрочем, в данном случае не имеет значения.

Ожидать от подобной оправы, что она вас украсит, столь же бессмысленно, как и предполагать, что, надев маленькие круглые очки в стиле Джона Леннона, вы не будете выглядеть как Джон Леннон.

Очки Леннона всех делают Леннонами, а «телевизоры» любого состаривают, равно как и их полноразмерные прототипы. В этом как раз суть дизайнерской шутки. Удостоверившись, что она меня порадовала, консультант предлагает вмонтировать в очки оптические линзы — я ведь пришла в очках с диоптриями. Она рассказывает мне о клиенте, который так и поступил. Кем он работает и использует ли оправу каждый день, неизвестно — это был иностранец.

Между тем уже и соотечественники подают надежды: за последние годы в их сознании произошел прорыв. Когда речь заходит об оптике, слова «нелепый» и «странный» употребляются все реже, а эпитеты «театральный» и «артистичный» все чаще.

В соседней «Еврооптике» за лето распродали почти всю коллекцию Анны-Карин Карлссон. Остались только модели, напоминающие одновременно декор свадебного торта и кладбищенский венок. Второе ближе к реальности: коллекция молодого оптического бренда посвящалась скорби и утратам.

Вопреки предсказаниям дистрибьюторов, популярностью пользовались оправы не только всех оттенков черного, но и цветные, хотя при таком обилии трехмерного декора (розы, пантеры, ушки женщины-кошки) цвет был избыточным. А дерзкая модель Coco goes to Cannes и вовсе задумывалась как мужская. Вся коллекция Anna-Karin Karlsson — серия историй о жизни живых, мертвых и выдуманных персонажей.

В случае с Coco речь идет о мафиозном боссе, прожигающем жизнь в Каннах. Массивная прямоугольная оправа напоминает черный плащ с кроваво-красной подкладкой. Еще недавно нормальный мужчина побоялся бы даже подойти к ней, но теперь всё иначе.

Затейливый ход дизайнерской мысли пошел бренду на пользу. Сочиненные истории о Коко Шанель, Изабелле Блоу и Грейс Джонс распахнули кошельки покупателей. Как и в случае с нишевой парфюмерией, сказки для взрослых про очки стали мощным маркетинговым инструментом: современные взрослые не просто любят сказки — они уже не боятся в них участвовать.

По другую сторону баррикад находится неброская роскошь, связанная с драгоценными материалами (Montblanc), идеальными линзами (Loro Piana) или трудоемкостью (Bottega Veneta). Тайные знания греют сердца посвященных: у Louis Vuitton производство состоит из двух сотен операций, в сравнении со средними по отрасли семьюдесятью.

В спину дышат назойливые тренды: олдскульность и рустикальность, аэродинамические маски и простые геометрические фигуры преувеличенного масштаба. Унифицированная роскошь и трендозависимость сделали оправы слишком похожими друг на друга, утомив потребителя. Теперь самое заметное место в оптической картине мира занимают оправы зрелищные — прямой путь к выражению индивидуальности.

Мода на оптическую эксцентрику уже встречалась. Намотав круг, она вернулась обновленной: современные очки-шоустопперы на порядок комфортабельнее предшественников середины прошлого века. Настолько же, насколько современные корсеты удобнее корсетов на китовом усе. Залог этого — эргономические исследования и прогрессивные материалы.

Никогда бы не подумала, что асимметричные уши и сложная переносица позволят мне надеть гибрид «маски» и «кошачьих глаз» в исполнении Tom Ford, но толковые очки усаживаются даже на самые сложные лица.

Инновационных решений по традиции ожидают от крупных игроков, международных концернов, имеющих в активе список прорывов: первая складная оправа, первая оправа со сменными линзами, применение ацетата и биоразлагаемого пластика. Но новички бывают еще изобретательнее. Взять хотя бы молодой бренд PQ Eyewear, в котором дизайном заведует Рон Арад. Первой предпосылкой успеха стало то, что Арад никогда не разрабатывал очков.

Он занимался металлическими креслами, червеобразными книжными полками и автомобильными шоурумами. Как и всякий новичок, он увидел то, чего не замечали ветераны — с точки зрения технологий, в отрасли не происходило ничего принципиально нового.

Будучи фанатом трехмерной печати, Арад впервые применил в производстве очков селективное лазерное спекание.

В линейке «Корбз», посвященной архитектору Ле Корбюзье, традиционные круглые очки творческой элиты имеют прочный экстерьер и прорезиненное мягкое нутро. А модели линейки A-frame адаптируются к любому типу лица благодаря изгибающейся раме. Еще вчера, глядя на них, мы сказали бы, что они идеальны для кинематографа и глянцевых фотосессий, но неприменимы для жизни. Сегодня мы горим желанием их носить, даже занимая ответственный пост, будучи отцом четверых детей или духовным наставником молодежи. Выйдите на улицу и убедитесь.