В этом вся соль

О самой страшной дороге в мире, спеленутых кошках, 88-градусном чае и бескрайнем море соли.

Консульства далеких и неиспорченных туристами стран обычно отличаются особой «домашней» атмосферой. Пока секретарь штампует паспорта, можно по душам поболтать с консулом, послушать о традициях страны, узнать из первых рук местные новости. Тут нет очередей и снобизма, как в посольствах свежеиспеченных шенгенских соседей. Тут все проще.

Консул сразу предупредил, что в Ла-Пасе с непривычки будет тяжко, но если заранее попросить у стюардесс чай из листьев коки, то чуточку полегчает.

Самая высокогорная столица мира расположена почти на четырехкилометровой высоте. Поэтому большинство туристов, прибывших сюда из мест, расположенных близко к уровню моря, первые пару суток «штормит». Местные к этому готовы: во всех отельных номерах есть таблетки от горной болезни, а в лобби — кислородные баллоны для особо запущенных случаев. Чай пить тоже весело — вода здесь закипает при температуре + 88 °С.

Ла-Пас очень похож на непальский Намче-Базар, увеличенный в тысячу раз. Миллионы лет назад здесь был вулкан, сейчас все склоны потухшего кратера облеплены лачугами. Местные жители весьма колоритны. Низкорослые пухлые женщины все поголовно ходят в ярких юбках-колокольчиках, шляпах-котелках и заплетают угольно-черные волосы в школьные косички.

Мужчины загорелые и суровые. Собак на улицах не наблюдается, зато к кошкам здесь особое отношение: их пеленают как младенцев и носят в таком виде на руках. Непонятно, как животные это терпят. Видимо, высокогорная гипоксия действует не только на людей.

День на адаптацию — и мы готовы к подвигам. Наш водитель не говорит по‑английски и лишь изредка издает нечленораздельные фразы на местном испанском. Поэтому мы достаем карту и тычем в первый пункт нашей программы: El Camino de la Muerte.

Дорога смерти

Официально она называется North Yungas road, но всем она известна как «самая опасная дорога» в мире, или Дорога смерти — El Camino de la Muerte. Раньше это был единственный путь, по которому можно было попасть в северный регион страны.
Мы выезжаем утром, чтобы засветло вернуться обратно. По пути то и дело проезжаем посты наркоконтроля — регион славится своими урожаями.

Опасность дороги кажется нам сильно преувеличенной. Ну да, пятьдесят километров крутых поворотов, но у себя на родине видали мы и похуже. Разочарованные, доезжаем до конечного населенного пункта. Пора возвращаться обратно, но на заправке нам хватило ума переспросить, действительно ли мы только что проехали по «самой опасной дороге».

Местный житель качает головой и указывает в сторону узкой тропинки в кустах. Оказывается, мы приехали по новому шоссе, на которое местное правительство раскошелилось, устав читать сводки о сотнях разбитых машин и тысячах трупов. Обратно мы возвращались по «правильной» дороге — в холодном поту.

Ощущения — как во время прогулки по намазанному маслом карнизу под крышей небоскреба. С одной стороны — отвесные скалы, с другой — крутой обрыв. На узкой грунтовке, где и одной легковушке неуютно, раньше пытались разминуться грузовики и автобусы.

Часто это заканчивалось тем, что один из участников дорожного движения улетал в пропасть. Ситуацию усугубляют постоянные туманы, размокающая почва и опаснейшие повороты — практически ни одного открытого. В год в пропасть срывалось около трехсот человек, а однажды упал пассажирский автобус сразу с сотней пассажиров.

Со строительством нового шоссе основной поток транспорта ездит теперь в объезд, но еще попадаются желающие вроде нас прокатиться по El Camino de la Muerte. За два часа мы встретили три машины. Первая вытаскивала вторую из пропасти, а третья чуть было не отправилась туда по нашей вине — на этой дороге действуют особые правила дорожного движения: водитель всегда должен находиться с внешнего края дороги, так как лучше контролирует эту сторону.

У нашего водителя дрожат руки, мой друг — любитель экстремальных заморочек Виталий Зорин — практически висит над пропастью и только что не зовет маму. Только мне повезло — я сидел со стороны скал.

Местные жители, выезжая на Дорогу смерти, всегда брали с собой амулеты, от которых, правда, было мало толку: все обочины заставлены крестами. Сейчас количество несчастных случаев здесь практически сошло на нет, но дурная слава сделала это место популярным: местные туроператоры устраивают велосипедные туры по этому маршруту, выдавая в финале футболки с надписью «Я выжил на Дороге смерти».

Нам футболки не положены, но через пару часов, когда мы наконец выбираемся на шоссе, водитель останавливает машину, чтобы залпом выкурить три сигареты подряд. Он, как и мы, на этой дороге впервые — и я практически уверен, что в последний. После обрывов и скал ему нужна дорога поспокойнее. В такие места мы и отправляемся.

Салар де Уюни

Крупнейший в мире солончак Уюни — прямая противоположность Дороге смерти с ее туманами и резкими перепадами высот. Но и до нее добраться оказалось непросто. Нам «посчастливилось» попасть в страну сразу после повышения цен на бензин — стоимость литра горючего взлетела с шестидесяти центов до доллара.

Местное население отреагировало бурно, перекрыв все шоссе. Заграждения и горящие покрышки встречались каждые несколько километров. Не самое приятное ощущение — ехать в машине, которую забрасывает камнями разъяренная толпа. Так что передвигаться приходилось по объездным путям и тропам, а часть дороги и вовсе пришлось преодолевать по железнодорожному полотну. Кстати, рядом с солончаком находится знаменитое кладбище паровозов.

В 1950‑е добыча на местных рудниках сократилась, и некогда процветающий участок дороги пришел в полное запустение. С тех пор несколько десятков исполинов ржавеют под пустынным солнцем.

Но добравшись до места назначения, можем уже не волноваться о дорогах: нас встречает абсолютно плоское плато с белоснежной соляной поверхностью. 10 миллиардов тонн соли в одном месте. Передвижение в автомобиле по дну этого высохшего озера сложно назвать ездой: машина «плывет» по поверхности.

Вдали возвышаются «острова» — холмы. Там дует пронизывающий ветер и растут гигантские кактусы. Они прибавляют в росте по сантиметру в год, поэтому легко вычислить их возраст: девятиметровому экземпляру — на минуточку — 900 лет!

Воздух здесь настолько чистый, а небо такое ясное, что в Салар де Уюни тестируют и калибруют спутники. Ночью лишь редкие огоньки мерцают на горизонте, а над головой — самое большое количество звезд, которое я когда‑либо видел. Только вот ночью отсутствие дорог, так радовавшее днем, пугает. В кромешной темноте двигаться по звездам нереально. Отсутствуют знакомые ориентиры вроде Полярной звезды — Южное полушарие, как‑никак.

А во время сезона дождей плато превращается в самое большое в мире зеркало, и тогда здесь уже полностью теряешь ориентацию в пространстве.

После часа блужданий мы добираемся до соляного отеля — это тоже одна из местных достопримечательностей. Стены, кровати, столы и стулья сделаны из соли — это оказалось проще, чем привозить издалека стройматериалы и мебель. Тем вечером в отеле вырубилось электричество, и я провел ночь под звездами при свечах — грех жаловаться, впечатлений хватит на всю жизнь.

Когда вы улетаете из Ла-Паса, в аэропорту вам придется пройти не два контроля, а три: кроме паспортного и таможенного, есть еще и антинаркотический. Но и без запрещенных порошков возвращаться с боливийских высот вы будете в состоянии легкой эйфории — то ли от избытка воздуха, то ли от неземной красоты тех мест.