О ставке НБУ, экономическом росте и догматизме

После вчерашнего повышения учетной ставки НБУ было немало комментариев о том, что это затормозит и без того анемичный рост экономики. Существующий номиналистический консенсус указывает на это. Но для более глубокого понимания будет не лишним отойти от догматического мышления, сколь бы ни было сложно это многим сделать.

Тем, кто считает, что снижение ставки НБУ обязательно приведет к экономическому росту, взаимосвязь между монетарной политикой и реальной экономикой представляется чрезмерно детерминировано и механистически. В действительности лишь кажется, что игра ведется по правилам Нацбанка — на самом деле монетарная политика является добровольной «кооперативной игрой» частного сектора экономики с Центробанком. И только кажется, что игра ведется по устанавливаемым ЦБ правилам. Если такая игра перестает устраивать реальную экономику, она ее прекращает, что и произошло в Украине. Правила игры диктует не ЦБ, а реальный сектор экономики. И у Центробанка нет рычагов для того, чтобы заставить экономические субъекты участвовать в игре. ЦБ может лишь надеяться на то, что экономика отреагирует на снижение ставок ростом деловой активности. Но реальная экономика далеко не всегда оправдывает такие надежды — доказано Японией (последние 25 лет), США (2007-2011 годы), ЕС (последние 5-6 лет). Почему же считается, что в Украине будет иначе?

Банковская система или процентные ставки не является причиной экономического процветания государства. Неграмотная кредитно-финансовая политика может уничтожить здоровую промышленность, но грамотная банковская политика не является причиной развитости страны в технологическом и экономическом отношениях. Например, причинами британской промреволюции были высокий уровень зарплат в промышленности Англии и низкие цены на уголь (по сравнению с континентом). Эти два фактора, а также развитость в Британии часовой промышленности, позволили успешно экспериментировать с инновациями в плане использования паровых машин. Неразумная кредитно-финансовая политика в тот момент могла погубить этот процесс, но качественная кредитно-финансовая политика никак не могла его запустить. Почему же значительная часть экспертного сообщества полагает, что одна лишь политика Нацбанка способна качественно улучшить состояние отечественной экономики?

Технологии запускают процессы, приводящие к производству конкурентоспособной продукции и к экономическому росту. А не финансово-кредитная политика. Изобретение и использование швейной машины, парового плуга, карбюратора и т.д. — без них даже максимально грамотная банковская политика ничего бы не дала. Такие, как Тимонье и Карно, Маск и Тиль изменяют мир и создают ту цивилизационную страту, в которой мы живем. Но не Гринспен и Трише, Йеллен и Драги.

Связь между уровнем процентных ставок и кредитованием, с одной стороны, и с ростом экономики, с другой стороны, много сложнее, чем принято считать. Процентная ставка — специфический инструмент макроэкономического регулирования с неоднозначной и не всегда предсказуемой эффективностью. И с немалым количеством побочных эффектов, предвидеть последствия которых сложно. Поэтому ожидания роста экономики Украины, в значительной мере базирующиеся на снижении ставки НБУ, как минимум, недостаточно обоснованы.

А что же в действительности влияет на экономическую динамику? Мы должны понимать, что внешние факторы влияют на политику Украины в гораздо большей мере, чем обычно принято считать в экспертном сообществе. И то же самое нужно сказать об экономике нашей страны. Достаточно привести всего одну цифру: доля ВВП Украины в мировом ВВП составляет лишь около 0,125%, чтобы убедиться — мы ничтожно малы в масштабе мировой экономики и полностью от нее зависим.

Тот бум, который наблюдался в экономике Украины с 2002-го по 2007 год, был обусловлен преимущественно внешними факторами. Укрупненно их было два — достаточно низкие ставки ФРС и бурные темпы роста в Китае (и некоторых других странах Юго-Восточной Азии).

После краха котировок акций на фондовом рынке США, произошедшего в 2001 году вследствие сдувания пузыря dotcom-ов, тогдашний глава ФРС Алан Гринспен инициировал существенное снижение ставки Федрезерва. Достаточно дешевые кредиты (ставка ФРС прямо или опосредованно влияет на уровень ставок во всем мире) привели к украинскому строительному и потребительскому буму, что внесло существенный вклад в тогдашний экономический рост. Как нельзя кстати пришелся и массированный приход в Украину иностранных банков, которые способствовали притоку недорогих займов.

Пожалуй, еще более важную роль сыграл бурный экономический рост Китая и некоторых других стран Юго-Восточной Азии, нуждавшихся в поставках металла и другого сырья, которые в больших объемах закупались, в том числе и в Украине. Проще говоря, рост Китая и других динамично развивавшихся государств тамошнего региона имел следствием увеличение продаж продукции украинского металлургического и химического секторов. Суммарно они формировали 40−45% экспорта Украины. А при тогдашних ценах на продукцию металлургии и химии это были очень серьезные цифры в абсолютном выражении.

Однако оба фактора, как выяснилось, имели ограниченный срок действия. Процентная политика ФРС дала негативный побочный эффект — ипотечный кризис в США 2007−2008 годов. А Китай успешно развивал мощности в металлургической и химической промышленностях, создав возможности для постепенного замещения импортной продукции и сырья (к примеру, сейчас КНР имеет простаивающие мощности в черной металлургии, способные производить 1 млн тонн стали в год). Да и жизнеспособность концепции «новой нормы», которую постулировал топ-менеджер РIMCO Мохаммед Эль-Эриан и которая связывала будущий рост мировой экономики с ростом, прежде всего, экономик развивающихся стран, не в полной мере выдержала испытание временем. Это отразилось в торможении экономического роста в ряде стран Юго-Восточной Азии, которые до этого были покупателями украинского сырья и продукции низких переделов.

Прекращение действия драйверов, дававших внешний импульс для роста украинской экономики в середине 2000-х годов, привело к остановке ее развития. Это ощутимо проявилось еще в 2011–2012 годах. Тогдашние власти предпринимали определенные усилия для преодоления проблем. Например, разработали в 2013 году Госпрограмму активизации развития экономики. Однако она была обречена на неудачу. Как говорил А. Эйнштейн, проблема не может быть решена на том уровне мышления, на котором она возникла — изменились внешние условия, в которых функционировала экономика Украины, а программа была написана, исходя из ситуации середины «нулевых» годов.
Военная агрессия России против Украины стала дополнительным важным фактором ухудшения ситуации в украинской экономике, но не главным.

Экономика — не автомобиль, для ускорения ее роста на акселератор не надавишь. Если у экономики нет органических мотивов к развитию, то ее перспективы незавидны. При отсутствии у экономики внутренних мотивов к развитию, постановка таких целей и задач, как ускоренный рост, импортозамещение, наращивание экспорта в лучшем случае может дать небольшой временный эффект. «Принудительные меры» срабатывают временно (да и не всегда срабатывают), но несут с собой эффект допинга — экономический организм выгорает от них. Под мотивами для внутреннего развития экономики я подразумеваю, скажем, в случае с Великобританией, Бельгией, Нидерландами эндогенную склонность к технологическим инновациям. Или, если говорить о Франции или Италии — технологическую креативность. Необходимо всерьез задуматься о том, что может быть внутренним мотивом для возобновления экономического роста в Украине, а не эвристически апеллировать к высокой стоимости кредита или доказывать (или опровергать) пользу (или вред) «целевой кредитной эмиссии»...

Да и сама необходимость ускорения экономического развития, в известной мере — миф. Оно не может заявляться как цель. Темп роста будет таким, каким ему позволит быть окружающий, который также не стоит на месте. Если мы будет конкурентоспособны в этом процессе, то темпы развития будут высокими, если неконкурентоспособными — высокими не будут. Но нельзя постоянно заклинать — быстро, быстро. Те, кто знакомы с технологическим процессом не понаслышке, знают, что у него есть своя внутренне присущая ему логика, и ускорение процесса ничего не даст.

P.S. Кстати, ускорение иногда наблюдается в конце процесса (экспоненциальный рост), а до этого все идет крайне медленно...