В гостях у страшной сказки. В прокате «Багровый пик» — угрюмая сага о любви и привидениях

«Капитал» посмотрел новый фильм мастера нагнетать ужас и придумывать чудищ Гильермо дель Торо и пришел в восторг.

Что бы ни снимал дель Торо — легковесный блокбастер «Хеллбой» о добром демоне или дурацкий сериал «Штамм» о зомби-вампирах, — получается выбивающееся из ряда других премьер событие. «Багровый пик» стал очередным подтверждением этого правила. Только ленивый не успел назвать картину готической сказкой, однако для такого разнопланового явления как «Пик» это определение слишком тесно.

Как и в другой мрачной сказке дель Торо, «Лабиринте Фавна», главная героиня истории — юная и наивная девочка, фантазерка Эдит (Миа Васиковска). Она не похожа на других девушек — ей скучно на балах и она не мечтает о большой и светлой любви. Дочь богатого американского промышленника, Эдит погружена в свои мысли и пишет книгу. А писать есть о чем. С детства ей является дух умершей от чумы матери. Пугает до полусмерти, но приходит не чтобы обидеть, а чтобы предостеречь. «Бойся Багрового пика» — шепчет кошмарный призрак.

Именно поэтому Эдит пишет о том, о чем знает наверняка — о привидениях. При этом уверяет редактора издательства, что призраки — это просто такая метафора любви. А все эти романтические глупости, о которых пристало писать приличной барышне — чепуха и вообще несерьезно.

Однако с появлением в городе загадочного британского баронета Томаса Шарпа (Том Хиддлстон) и его демонической красотки-сестры Люсиль (Джессика Честейн) представления Эдит о том, что важно, а что нет, круто меняются. Бледный аристократ с пронизывающим взглядом предопределяет дальнейшую судьбу девушки.

Но вся романтика приобретает зловещий оттенок с прибытием новоиспеченной миссис Шарп в фамильное имение мужа — огромный британский замок, где через дыру в крыше патетически падают осенние листья, а с наступлением зимы — снег. Сестра Томаса ведет себя так подозрительно, что становится ясно — ничего хорошего от нее ждать не приходится. Как, впрочем, и от самого Томаса. Эта парочка, выросшая в самом мрачном здании на свете, кажется, составляет с ним единое целое — она полна пугающих тайн и неожиданностей. Жути обстановке добавляет тот факт, что поместье стоит на грунте, содержащем красную глину. Поэтому вода, бьющая из кранов, больше напоминает струи крови, а выпавший вокруг замка снег моментально окрашивается в багровый цвет.

При желании в фильме можно найти отсылки и намеки на целый букет мотивов — «Сияние» Кубрика, «Молчание ягнят» Демме, «Шестое чувство» Шьямалана («I see dead people» — эта фраза очень подошла бы героине Васиковской). Здесь чудится сказка о Синей бороде. Тут же бесплотным духом витает и призрак Лиззи Борден — популярной фигуры в западной культуре. Эта печально известная девица в конце XIX века якобы зарубила родного отца топором, чем и увековечила себя в целом ряде фильмов, книг и даже песен. Например, в телефильме «Лиззи Борден взяла топор» с Кристиной Риччи.

Однако в руках умелого автора ворох отсылок — не вторичность, а глина (багровая в нашем случае), из которой он лепит свою самобытную историю. «Багровый пик» — что-то вроде ожившей картины старого мастера. В ней важна и прекрасна каждая деталь, краски свежи, масло наложено в несколько слоев, а персонажи выглядят объемными и живыми. Хиддлстон и Васиковска — замечательный дуэт (которым уже можно было полюбоваться в не менее мрачном и красивом фильме Джима Джармуша «Выживут только любовники»), который буквально электризует каждую сцену с участием главных героев. Демоническая Честейн как нельзя лучше дополняет эту компанию, меча жуткие взгляды и всем своим видом давая понять, что у ее персонажа явно не все дома, а на уме — что-то очень недоброе. Главный же герой — древний, напичканный самыми жуткими секретами замок, по коридорам и подвалам которого ползают, разгуливают и летают призраки умерших здесь нехорошей смертью людей.

Впрочем, через атмосферу жути и угрозы можно расслышать и режиссерский хохоток за кадром. Накал страстей и драматичность местами достигают таких оборотов, что начинают походить на гротеск и даже комедию. Также сложно не заметить ехидных штрихов в портрете чопорного британского семейства, которое вечно носится туда-сюда со своим чайным сервизом, фамильными ценностями и мрачными семейными тайнами.

К финалу «Багрового пика» становится очевидным, что заявленный хоррор о призраках, равно как и книга Эдит, — совсем не то, чем кажется. А вовсе даже — одна большая, пронзительно красивая метафора.